Понедельник начинается в субботу
Съездила к ребятам на Галилео.
Осознала - ужас какой я тертый калач. Мастер задавать неудобные но важные вопросы. Губкой впитывать тяжелые удары - в среднем восемь из десяти. Принимать, проминаться, быстро приходить в форму.
Не просто понимать, что происходит, но и откуда вылезает. Пачками вспоминать игры, приходить примеры, предлагать варианты. По старой привычке тактично вмешиваться, но уже не испытывать никакого стыда. Или еще вдруг снова понять, что все для главного, что все что я вижу - безумно крутые, нужные, важные процессы. Хотя очень непростые и где-то даже болезненные.
Поняла вдруг, что чем больше проходит лет, тем больше я соответствую тому, чему меня учили.
Инструкторская напоминает приемную в ад.
Темная комната, красные стены, два кресла, стол, три студа, десять человек, все сидят друг у друга на коленях, а курить бегают чтобы хоть чуть-чуть глотнуть воздуха. Тут постоянно кто нибудь есть - прячется своидт расписание, делает реквизит, что-то ищет, спит, ест, выдыхает, обсуждает, планирует, ругается, смеется.
Мирта бегает в длинной юбке, спокойная и уверенная, иногда даже жесткая. Красивая и чуть-чуть мечтательная - а я радуюсь таким трансформациям. От девочки, которую мог обидеть любой дурак, который подружившись с детьми возомнил себя до чертиков педагогом не осталось и следа. Мы бегаем курить в укомный уголок, нелепо шутим, а по дороге обратно восторженно прыгаем над лягушечкой. Таша тоже боевая единица, готовая перемалывать все и вся в любых условиях - кажется даже без сна, еды, воды, воздуха и кромешной темноте. Хотя я-то знаю, что если взять немножко улыбчивых детенышей и утащить нас играть в дальний угол базы - она становится спокойной мягкой хохотуньей.
Люблю детей.
Люблю детей больше чем взрослых.
Катька-солнышко, прибегает ко мне тайком какой-то внутренней чуйкой ощущая, что я прячусь на базе. Тяжелые вздохи под дверью, три феньки, разговоры ни о чем и о чем-то важном. Глубокое понимание "Тебе надо идти. Тебя же будут ругать."
С Марком работаем в паре, крадем Ташкины пои, бегаем, играем в заложника и террориста. Я рассказываю ему о том, как играют в ролевые игры взрослые, он учит меня играть в футбол. Перед сном разговариваем о мужском поведении, чести и драках.
Пашка вспоминает меня не сразу, зато потом идет в с нами пинать мяч, и так увлекается, что, совершенно забыв о том, что он не умеет играть в футбол и вообще "делает все не очень", принимает мяч головой так, что брызжут слезы, смеется, тяжело дышит, сдерживается, а потом забивает красивейший гол - и нет, в этот раз тут не было никакой педагогики, никакого "закрепления ситуации успеха" - все сам, сам.
Аленка таскает валяющуюся меня за руки и ноги по коридору, белой рубашкой по полу. Димка растет, много болтает, много улыбается.
С детьми в футбол играть отлично - у дока аккуратный синяк на лице, у меня смачное лиловое пятно над коленкой, у нас на двоих - орава счастливых пацанов и две улыбчивые девчонки.
Сегодня первый рабочий день. Резвились в ТЮЗе.
Отпуск был насыщенным и как обычно где-то не здесь. И это очень хорошо.
Надо будет про него писать. Но потом, потом )
Осознала - ужас какой я тертый калач. Мастер задавать неудобные но важные вопросы. Губкой впитывать тяжелые удары - в среднем восемь из десяти. Принимать, проминаться, быстро приходить в форму.
Не просто понимать, что происходит, но и откуда вылезает. Пачками вспоминать игры, приходить примеры, предлагать варианты. По старой привычке тактично вмешиваться, но уже не испытывать никакого стыда. Или еще вдруг снова понять, что все для главного, что все что я вижу - безумно крутые, нужные, важные процессы. Хотя очень непростые и где-то даже болезненные.
Поняла вдруг, что чем больше проходит лет, тем больше я соответствую тому, чему меня учили.
Инструкторская напоминает приемную в ад.
Темная комната, красные стены, два кресла, стол, три студа, десять человек, все сидят друг у друга на коленях, а курить бегают чтобы хоть чуть-чуть глотнуть воздуха. Тут постоянно кто нибудь есть - прячется своидт расписание, делает реквизит, что-то ищет, спит, ест, выдыхает, обсуждает, планирует, ругается, смеется.
Мирта бегает в длинной юбке, спокойная и уверенная, иногда даже жесткая. Красивая и чуть-чуть мечтательная - а я радуюсь таким трансформациям. От девочки, которую мог обидеть любой дурак, который подружившись с детьми возомнил себя до чертиков педагогом не осталось и следа. Мы бегаем курить в укомный уголок, нелепо шутим, а по дороге обратно восторженно прыгаем над лягушечкой. Таша тоже боевая единица, готовая перемалывать все и вся в любых условиях - кажется даже без сна, еды, воды, воздуха и кромешной темноте. Хотя я-то знаю, что если взять немножко улыбчивых детенышей и утащить нас играть в дальний угол базы - она становится спокойной мягкой хохотуньей.
Люблю детей.
Люблю детей больше чем взрослых.
Катька-солнышко, прибегает ко мне тайком какой-то внутренней чуйкой ощущая, что я прячусь на базе. Тяжелые вздохи под дверью, три феньки, разговоры ни о чем и о чем-то важном. Глубокое понимание "Тебе надо идти. Тебя же будут ругать."
С Марком работаем в паре, крадем Ташкины пои, бегаем, играем в заложника и террориста. Я рассказываю ему о том, как играют в ролевые игры взрослые, он учит меня играть в футбол. Перед сном разговариваем о мужском поведении, чести и драках.
Пашка вспоминает меня не сразу, зато потом идет в с нами пинать мяч, и так увлекается, что, совершенно забыв о том, что он не умеет играть в футбол и вообще "делает все не очень", принимает мяч головой так, что брызжут слезы, смеется, тяжело дышит, сдерживается, а потом забивает красивейший гол - и нет, в этот раз тут не было никакой педагогики, никакого "закрепления ситуации успеха" - все сам, сам.
Аленка таскает валяющуюся меня за руки и ноги по коридору, белой рубашкой по полу. Димка растет, много болтает, много улыбается.
С детьми в футбол играть отлично - у дока аккуратный синяк на лице, у меня смачное лиловое пятно над коленкой, у нас на двоих - орава счастливых пацанов и две улыбчивые девчонки.
Сегодня первый рабочий день. Резвились в ТЮЗе.
Отпуск был насыщенным и как обычно где-то не здесь. И это очень хорошо.
Надо будет про него писать. Но потом, потом )