Мы сидим в квартире на пионерке вдвоем. Я и такса по имени Лаврентий.
У меня мигрень. У него - депрессия.
Я думаю, моя доброта - просто форма мазохизма.
Как иначе объяснить причину, по которой мне в пришло в голову в свои последние внятные выходные на ближайшие пол-года согласиться мотаться на другой конец города, чтобы выгуливать и кормить животинку нашего звукаря, уехавшего (уехавшей) плескаться в горячих тюменских источниках, я не знаю.
И про пол-года я отнюдь не преукрашиваю.
Зато вчера кончились ёлочки. Зеленый спектакль, на котором оркестранты выходили в дурацких хвостиках (особенно хорош был массивный трубач И., одевший на голову пожарное ведро), снегурочка разговаривала голосом робота, а И-р бегал в зеленых колготках.
Стихийность праздника - это когда ты идешь на пять минуточек, поздравить с завершением, и все по пути выключить, а через пару часов тебя радостно волокут в неведомые дали, смотреть как Ф. танцует на барной стойке, и пьяная балерина поет хвалебные песни техслужбам.
Не будучи заслуженным напился как народный (с)
Разучаюсь тексту.