Что-то вчера подсказывало мне, что поговорить на вокзале с Рожкой толком не удастся, поэтому я нацарапала ей записку на листочке, вырванном из ежедневника, и запихнула в правый карман куртки. Чутье не обмануло - Рожка на вокзал успела к самому отправлению, и по закону жанра пришлось запихивать ей мои сомнительные эпистолярные труды из-кармана-в-карман-на-бегу-от-лесенок-до-вагона.
Только тремя часами позже, в маршуртке, я обнаружила, что в культурную столицу вместо записки уехала моя бумажная двадцатка...
Таращусь вот на это письмо, и совершенно не представляю, что с ним теперь делать?
Пятиминутка ненависти.
И да, отдельно-рабочее. Мы становимся более гибкими, но это не добавляет нам профессионализма.
Даже счастлива.